Окна, двери, шкафы

А дело было так: заблудился Добрынюшка в Трёх Соснах! Зашёл в тени отдохнуть, хлебушком с квасом отобедать, а как обратно пошёл – ни тропинки, ни примет путевых. Мыкался, искал дорогу – без толку. Вот и солнышко прячется. Разозлился он, да как пнёт одну из сосен: «не бывало ещё, чтоб дерево меня одолело!». А сам сел на землю, слёзы кулаком утирает. Вот и холодом ночным потянуло; чудятся мёртвые тени на Батькиных Курганах, шёпоты… Намаялся со страху, да и задремал.

И видится ему сквозь дрёму, как склонились над ним три девушки:

̶ Смотрите, сестрицы, как этот грубиян мне платье попортил! Давайте-ка кикимор кликнем, пусть проучат!

̶ Э, нет! Давайте мы его на годик-другой у нас оставим!

̶ А, может, Коту Учёному отдадим – на опыты?

̶ Не надо меня на опыты! – возмутился сонный Добрыня. – Я и так опытный: хочешь брюкву посажу, хочешь, на гуслях сыграю! И нечего из-за одёжки переживать, у тебя вон сколько иголок – оставлю тебе свою рубаху, чего-нибудь сошьёшь…

Зашумели без ветра ветви над головой – не то смеются, не то бранятся… Но тут уж Добрыня в глубокий сон провалился.

Просыпается: вот тропинка, иди – не хочу. Вспомнил сон, почесал в затылке: привидится же! Но рубаху оставил. До сих пор почитает он этот случай как первое богатырское испытание, только понять не может: что испытывал-то? Ум свой острый? Храбрость немеряную? Загадка.

А ещё с тех пор очень заботливо он к деревьям относится. Сядет, бывало, на крылечко, то наличник оконный вырезает, то резьбу на двери правит и всё приговаривает: «Нарядно же? Не будешь сердиться?».